Характерник. Книга вторая. На переломе - В. Ли

Глава 2

В татарской крепости и ее окрестности застали группу Крыловского. Его полки взяли твердыню два дня назад, теперь готовятся к штурму Таваньской, на острове, напротив Газы-Кермена, разбивают полевыми пушками вражеские башни и артиллерийские казематы. Встретились мы с Василием Петровичем душевно, он сохранил ко мне дружественное отношение еще со времен посольства в Москву. Пригласил меня в занимаемые им апартаменты бывшего командующего гарнизоном крепости Махмет-паши, пообедали горячим борщом и кашей с бараниной, запили новомодным чаем. За столом много говорили, рассказывали о прошедших боях, интересных случаях во время похода. После обсудили предстоящий штурм Тавани, предложил Крыловскому свою помощь в нейтрализации стражи, он принял с признательностью.

На рассвете по сигналу есаула парализовал татарскую стражу и удерживал в таком состоянии, пока не погасли последние ее ауры, полки Крыловского вошли в крепость. Дальше их штурмовые группы с привычной сноровкой взяли все укрепления, бои перешли на улицы и дворы, до обеда с татарами было покончено. Еще день казаки собирали трофеи, снаряжали дополнительный обоз, присоединившийся к нашему, два дня дожидались прихода основной группы Сирко. Мы с Крыловским отчитались перед атаманом о своей части похода, затем он тоже поведал нам о ратных делах, захваченных крепостях на Буге. Невольно почувствовал самодовольство, наша группа за то же время добилась гораздо больших успехов, да и крепости у нас мощнее и богаче, перебили больше осман и татар, взяли большую добычу, чем остальные группы, а потерь допустили меньше. Такую картину заметил Сирко, похвалил меня за проведенный группой Днестровский рейд.

В середине августа наше войско вернулось в Сечь, после распределения дувана, мы с Крыловским руководили этим хлопотным процессом вместе с сечевым казначеем и главным писарем, отпустили семейных казаков в свои хутора и слободы, сам я тоже ушел на месяц в отпуск. Перед расставанием Сирко предупредил меня, что осенью, после Покрова, планируется поход на чайках к османским крепостям и предложил возглавить его. Сил самому вести у него все меньше, возраст дает знать, уж семьдесят лет, надеется на меня, что постепенно заменю его в сечевых заботах. Он впервые заговорил со мной как будущим преемником, до сих пор не жаловался на свою немощь. Принял с благодарностью предложение старого атамана и дал согласие. Правда, назначение походного атамана будет решаться казачьим кругом, но кошевой уверен, что сечевое товарищество примет меня, уважения казаков ко мне в минувших походах и сражениях я завоевал немалое, да и верят они в удачу со мной.

Покончив с неотложными служебными делами, отправился к себе в хутор, а там меня заждались, второй день как войско вернулось, а меня все нет. Примерно такими выражениями встретили меня подруги, не скрывая слез радости, обнимали и целовали меня. Малыши вокруг прижимались ко мне, прося внимания к ним, каждого приласкал, одарил приготовленными заранее заморскими игрушками, взрослых платьями и золотыми украшениями с драгоценными камнями. Когда сошел первый поток эмоций, сели за стол в гостиной, жены дали мне спокойно поесть, а потом засыпали вопросами, едва успевал отвечать. После со своими хозяйками обошел двор и постройки, наметил срочные работы, необходимые материалы и снаряжение, со старшими детьми съездил в слободу, набрал всего нужного, так и прошел первый день дома.

Ночь же отдал без остатка соскучившимся по мужской ласке подругам, пришлось мне выложиться всеми силами, но справился, всем угодил, потворствовал всем мыслимым фантазиям жен. У меня возникло подозрение на сговор между ними, делятся «опытом» любовных игр, их ласки стали изощренней и смелей, даже у тихони Насти. В последующие дни занимался с подросшими помощниками хозяйственными делами, тут еще потянулись страждущие излечения хуторяне с округи, прослышавшие о моем возвращении. Пришлось почти весь день принимать пациентов, но оставил выходные, своих забот в нашем разросшемся хозяйстве хватает, надо заниматься ими, пока не начался новый поход. Так день за днем, ночь за ночью провел месяц отпуска, а потом вышел на службу, по поручению атамана стал готовить нужное снаряжение для похода.

В Войсковой Скрабнице, сечевом хранилище на одном из островков в устье речки Скрабной, отобрал полторы сотни чаек, годных для плавания, походные пушки, картечь и ядра к ним, порох, походные шатры, пологи, другие припасы и справу, вплоть до барабанов (литавр) и сигнальных труб. Потом с перегонной командой накануне праздника отвел суда с имуществом к причалам Сечи, оставил под присмотром своих помощников. В Покров с атаманом и сечевой старшиной отбыл службу в храме, а потом вышел в круг многотысячного казацкого воинства, прибывшего на празднование и в последующий поход. Кошевой поздравил казаков с праздником Святой Богородицы, объявил программу состязаний, а после заговорил о предстоящем походе. Пойдем морем к османским крепостям Аккермен, Килии и Констанцу на ста пятидесяти уже подогнанных чайках, в войске будет десять тысяч бойцов, среди них пожелавшие попытать воинскую удачу казаки с правобережья и Слобожанщины.

А после Сирко перешел к выбору походного атамана, сразу оговорил свой отказ физической и духовной слабостью, силы уже не те. Тут же поспешил утешить приунывшее воинство, сказав:

– Есть в Воинском братстве наша надежда, есаул Свирьков Иван. Годами молод, но уже отличился здравым умом и воинским талантом, к тому же отмечен божьим благословением в чудотворстве. В минувшие походы войско под его командованием свершило немало подвигов, побило много османов и татар, вернулось в большем числе живыми и здоровыми, с немалым дуваном. Я уверен в удаче похода с таким атаманом. Готов в заклад ставить свои седые усы и оселедец, но быть ему великим воином и магом на благо Запорожского воинства!

После такой проникновенной речи кошевой уже деловым тоном продолжил:

– Братья-казаки, вам выбирать, кто поведет вас в непростой поход, но мое слово твердое, лучшего, чем есаул Свирьков, не сыскать. Решайте, казаки.

Минуту после выступления атамана стояла тишина, потом громкий голос из строя моего бывшего куреня прервал ее:

– Иван Дмитриевич, дозволь речь молвить?

После согласия Сирко из круга в центр вышел десятник Василий Трегубов, повернулся к своим товарищам, так же громко приступил к своему обращению:

– Казаки, слово нашего атамана верное, достоин есаул Свирьков вести нас в поход. Шесть лет он с нами, еще юным джурой. Но уже тогда выказал многие таланты, всем казакам известные. Лекарил знатно, характерничал на нашу победу во многих боях. Вел сотню и курень в сражения, мы не знали с ним урона. А уж только чудом, божьим благословением можно назвать его промысел в Рождество, остановил осман и татар, спас всех сотоварищей от верной смерти. Быть есаулу Свирькову походным атаманом, такое решение нашей сотни и куреня. Зову все товарищество пойти с нами.

Десятник задал тон последующих выступлений, никто не пошел против мнения Сирко, все же его авторитет среди казаков огромный. Правда, некоторые казаки выступили с попреками в излишней строгости к насильникам во вражеских крепостях и городах, кошевой встал на мою сторону, резня мирных жителей не красит нас, перед всеми народами предстаем отпетыми злодеями. На обвинение в моих шашнях с вдовицами ответствовал:

– Он обидел кого, были сетования от вдовиц?

На отрицательный ответ обвинителя заключил:

– Если все обошлось миром, по доброму согласию, то простим есаулу сей невеликий грех, коль бог прощает ему. Так, казаки?

На общее согласие и смех собравшихся подвел итог обсуждений:

– Мы слушали товарищей есаула по братству, теперь скажите, казаки, избираем ли Свирькова Ивана Лукьяновича своим походным атаманом?

Одобрительные крики прошлись по всему кругу, Сирько поднял руку, через минуту наступила тишина. Он торжественно произнес:

– Есаул Свирьков, воинское братство избирает тебя своим походным атаманом. Подойди ко мне.

После, когда я приблизился к нему, кошевой поднял над головой для всеобщего обозрения шестопер, символ власти походного атамана, вручил его мне, а затем передал атаманскую хоругвь. Я принял регалии, повернулся к казакам, поклонился на три стороны, после выступил с благодарностью за доверие и клятвой верной службы воинскому товариществу. Потом, как уже походный атаман, дал приказ всем казакам, идущим со мной в поход, прибыть в Сечь через три дня со всем требуемым снаряжением и оружием. В завершении круга Сирко пожелал нам успеха, а пока хорошо отдохнуть и развлечься на празднике.

После того, когда строй разошелся, мы с кошевым перешли в канцелярию, он поздравил меня с избранием, а потом вместе долго обсуждали предстоящий поход, обязанности атамана. Сирко дал мне немало мудрых советов, как организовывать и вести штурмы, морские и сухопутные бои, удерживать казаков в нужном настрое, о поддержании дисциплины. Я сердечно поблагодарил кошевого за участие ко мне, потом обдумывал его мысли и советы, их рациональное применение в своем первом походе атаманом. До вечера занимался текущими делами, провел совещание с командирами полков, распределили чайки, обсудили порядок движения, прохождение татарских крепостей на Днепре, варианты действий в лимане. На закате дня отправился домой, надо немного отдохнуть от новых забот и впечатлений.